или как-то модифицировали материал? – спросил он, разглядывая тетиву.
– Прямо в госпитале своими руками отрезал, – подтвердил Нисан.
– Дэвид, в вашем мире есть подобное оружие? – поинтересовался Ро.
– Какое же это оружие? – удивился тот. – Вести прицельную стрельбу практически невозможно. Это детская забава, можно охотиться на мелких птиц или сбивать камнями плоды с деревьев. Впрочем, это устройство можно использовать для забрасывания на расстояние мелких зажигательных снарядов, но здесь их нет.
– Я именно так в детстве добывал яблоки, – вставил Нисан.
– И я тоже, – добавила Маргит.
– Детская игрушка, значит? – диктатор, задумавшись, почесал плоскогубцами нос. – Так что, у нас решён вопрос легального индивидуального оружия? Молоток и топор так далеко и метко не бросишь. А эта штука не требует специальных деталей, собирается из разрешённых подручных материалов и стреляет всем, что найдётся под рукой. Гениально, я считаю. Все свободны, я должен подумать, как этих двоих наказать и поощрить одновременно.
В коридоре её догнал Дэвид.
– Уважаю, – коротко сказал он.
– Что с Алоном? – вздохнула Маргит.
– Не очень хорошо. Прооперировали, ждём.
– Чёрт, – она потёрла лицо двумя руками и поймала себя на мысли, что так же всегда делал Дарий, когда нервничал. – Остаться сейчас без Алона – это будет полной катастрофой. Он был лучшим шефом безопасности, которого можно было себе представить. Хорошо подготовленный пограничник, со знаниями технологий, языков, психологии. Без жестокости и самоуверенности. Не безынициативный служака и не манипулятор.
– Думаю, всем понятно, кто мог бы быть лучше Алона, – сказал Дэвид.
– Хочешь увидеть «чудовищ»? – предложила Маргит. – Мы с Шимоном собирались посетить их в самое ближайшее время. Мне кажется, тебе было бы интересно познакомиться с ними и как учёному, и как военному.
– Ты и Шимон – опасные попутчики, как я успел убедиться. Но разве у меня теперь есть выбор?
***
В этот раз Элияху, в нарядной одежде, как на одном из своих многочисленных портретов, сидел в кресле за огромным столом и задумчиво смотрел перед собой.
– Почему-то, когда я тебя вспоминаю, – задумчиво произнёс он, – то представляю блондинкой. Знаешь, в моей молодости девушки обесцвечивали волосы перекисью водорода, чтобы походить на Любовь Орлову6. Все они, наверное, давно умерли.
Маргит подумала, что Любовь Орлова скончалась за много лет до её рождения, но промолчала. Великий Эли немного постарел и похудел, но выглядел так же великолепно, как всегда.
– Завтра объявят мой приговор, – продолжал Элияху. – Ну, дату свадьбы Рошки с той куколкой. А у меня ещё книга не окончена, придётся мне или ускориться, или бросить всё, как есть. Расскажи мне, что случится, ты говорила, что она и ребёнок погибнут.
– Они уедут в фермерскую колонию. Там в результате инцидента произойдёт разлив нефти из повреждённого нефтепровода из старого мира. Первый день пройдёт спокойно, а на второй день начнут эвакуацию. Ро спасёт многих колонистов, но его жена и сын погибнут с сотнями других жителей колонии, потому что по неизвестной причине в маленьком озере загорится нефть, именно в тот момент, когда по нему будут проходить корабли поселенцев. Ро предупредит людей заранее, но спасти свою семью не сможет: Эстер его не послушается.
– Он не говорил, откуда узнал о возгорании?
– От него никто не смог добиться ответа, – покачала головой Маргит. – Он без объяснений чуть было не подрался с главой колонии, он ничего не сказал Дарию, он категорически отказался обсуждать это со мной. Значит, должно было либо произойти что-то, во что абсолютно невозможно поверить, либо… – она замолчала, так как ответ оказался очевиден. – Либо его предупредили вы, а он не мог об этом никому сказать, чтобы не прослыть сумасшедшим и не задеть своими словами память о вас.
– Я поговорю с ним завтра, – пообещал Элияху. Он сделал паузу. – В общем, завтра всё станет понятно с моим пребыванием здесь. И откладывать никак нельзя, ты, наверное, знаешь, что невеста беременна.
– Первый раз слышу, – удивилась Маргит. – Он до свадьбы ко мне не притрагивался. Наоборот, держал на расстоянии, за руку можно было взять только через слой верхней одежды.
– Значит, он впредь постарается не допускать ошибок. Или же сейчас кто-то слишком спешит породниться с кланом Элияху.
– Поэтому они и уезжают в колонию, там никто не станет досчитываться сроков и обсуждать их за спиной, – догадалась Маргит. – Иначе не увязывалось, почему подающий большие надежды хирург решил поработать в деревне.
– В любом случае, это уже не важно. Хорошо, девочка моя, скажи, что ты хочешь от меня в этот раз?
– Илья Рувимович, как вы считаете, «чудовища» разумны? Вы никогда и нигде об этом не писали.
– Не знаю. Мне кажется, что мы все немного «чудовища». А они – немного мы. Если они и разумны, то их разум значительно отличается от нашего.
Элияху замолчал на мгновение, что-то обдумывая.
– Как ты считаешь, если меня в состоянии агонии сбросят в канал, например, в «желудок», то у меня есть шансы где-то объявиться живым в очередной раз?
– Вас не сбросят, – ответила Маргит.
– Вот и хорошо. Мне это не нужно. Я устал. Я прожил долго и почти счастливо, достиг большего, чем мог надеяться. Ты ещё придёшь ко мне?
– Не знаю. Постараюсь.
– Я сделаю тебе подарок. Оставлю его здесь, в двери шкафа в моей спальне.
***
Роувем и Микаэль, вооружившись тем самым монтажным набором, который успел послужить Маргит частью грозного оружия, в поисках тайника скручивали массивную фурнитуру с дверей одёжного шкафа. Старое дерево поддавалось с большим трудом, Ро напряжённо сопел, стараясь не повредить памятную вещь. Маргит и Шимон сидели на его кровати и наблюдали за происходящим.
– Спорим, сейчас что-то сломает, – шёпотом предположила Маргит. – Ставлю бутылку виски.
– Скорее, себя поранит, – так же тихо ответил её друг. – Поддерживаю ставку.
Молча, не отрываясь от работы, диктатор показал им сжатый кулак. В этот момент крупный элемент декора легко повернулся и остался в его руке. Внутри виднелся крошечный свёрток.
– Пари не удалось, – заметил Шимон.
– Погоди, они ещё обратно будут прикручивать, – не согласилась с ним Маргит.
– Подойдите все сюда и будьте свидетелями, – позвал их Микаэль и осторожно выложил на стол содержимое тайника.
– Ничего себе, – прокомментировал находку Роувем. – Мы думали, что они потерялись.
В лоскут мягкой ткани были завёрнуты крошечные часики с циферблатом не больше ногтя на большом пальце Маргит. Необычно расположенные «ушки» -петли позволяли носить их на запястье или же повесить на шею. Золотой корпус был потёрт, а задняя крышка немного деформирована: раритету было около ста лет.
– Достойный подарок, – согласился свёкор. – Я, естественно, задокументирую обстоятельства передачи тебе этой вещи.
Маргит осторожно покрутила колёсико и прислушалась – часики весело затикали.
– Я догадываюсь, что это, – она сжала их в ладони.
– Ты даже не представляешь себе значения медальона Элияху для нашего клана, – возразил Микаэль. – Это была его единственная вещь из старого мира, которую он ценил и берёг. Он всегда носил его, а перед смертью, получается, снял и надёжно спрятал. Для каждого из нас было бы большой честью обладать им, но желание великого Эли для нас закон. Медальон по праву принадлежит тебе.
Шимон и Роувем согласно закивали.
***
В доме родителей Роувема готовились к празднику.
– Куда это девать? – спросила Маргит, занося привезённый ящик со спиртным в кухню.
– Оставь здесь, – замахала на неё руками Надя. – Ступай переоденься, я в вашей спальне всё подготовила.
Действительно, Маргит ожидал нарядный костюм тёплого терракотового цвета – любимая свекровь знала толк и в моде, и во вкусах невестки. Уложив волосы и сменив серую форму на гражданскую одежду, Маргит вышла на задний двор, где приглашённые по случаю праздника официанты накрывали столы, музыканты настраивали инструменты, а повар жарил мясо на электрической решётке. Ро нигде не было видно, а близнецы играли в мяч у дальней стены с каким-то незнакомым мужчиной, сидящим на скамье. Заметив Маргит, дети бросились навстречу.
Пошалив с близнецами и поносив на руках обеих дочек по очереди (поднять сразу обеих уже было тяжело),
